Подразумевается, но никогда не говорится прямо, что без коммунистической революции Китай был бы по-прежнему беден и уязвим для иностранного вмешательства. Но в Японии и Корее, которые разделяют одну и ту же базовую восточноазиатскую культуру, доходы на душу населения в три-четыре раза выше, чем в Китае, и они также являются демократиями.

Тогда почему никто не празднует 100-летие основания Коммунистической партии Китая (КПК)? Потому что историю пишут победители, вот почему.

1949 год, когда Мао Цзэдун победил в гражданской войне и вошел в Пекин, стал годом пика коммунизма. В Европе после 1950 года коммунизм пошел на спад, а сам Советский Союз, наконец, мирно испарился в 1991 году в возрасте 74 лет, убитый сочетанием экономических неудач и нетерпения образованного населения к старым автократическим порядкам. Но в Азии все было иначе.

Когда коммунисты пришли к власти в Китае в 1949 году, они должны были, по крайней мере, насладиться тем же десятилетним всплеском роста, который пережил Советский Союз после окончания гражданской войны в России в 1920 году. Сырье для такого взрывного роста имелось в обеих странах: многочисленное крестьянское население, созревшее для дешевой трансформации в промышленный рабочий класс.

Коммунизм здесь ни при чем: такой же скачок роста произошел в Великобритании в 1850-1880 годах, в США примерно два десятилетия спустя и в Японии в 1950-1980 годах.

Коммунизм не помешал этому большому первоначальному всплеску индустриализации в России в 1920-х и 30-х годах, так почему же он не произошел в Китае в 50-х, 60-х и 70-х годах? Вперед вышел "великий кормчий" Мао Цзэдун.

Проблема Мао заключалась в том, что он действительно верил священным книгам. Российские коммунисты говорили о "новом советском человеке" как о платоническом идеале. Мао потратил 25 лет на то, чтобы превратить "Старые сто имен" в китайскую версию этого воображаемого постчеловеческого вида.

Это были двадцать пять лет политических потрясений, кровопролития, голода и хаоса: десятки миллионов были убиты без необходимости, и в конце концов Китай стал таким же бедным, как и раньше. Мао умер в 1976 году, и только в 1980 году более здравомыслящие коллеги получили твердый контроль над КПК и начали строить в Китае современную экономику.

К тому времени соседи Китая по Восточной Азии, Япония и Южная Корея, как раз заканчивали трехдесятилетний период ежегодного роста на 10% с лишним. Китай, наконец, приступил к аналогичному процессу только в 1980-х годах.

Сейчас Китай подошел к концу своих трех десятилетий высокоскоростного роста, но поскольку три предыдущих десятилетия были потрачены впустую, его ВВП на душу населения по-прежнему составляет лишь треть или четверть от ВВП Японии, Южной Кореи или Тайваня.

Какова была альтернатива маоистской катастрофе? Предположительно, победа националистов в гражданской войне, и что бы из этого вышло?

Партия Гоминьдан (Националистическая), которая все еще держалась за власть на Тайване, была глубоко коррумпирована и очень деспотична в 1950-х и 60-х годах. Некоммунистический Китай был бы такой же ветхой диктатурой в ту эпоху, но националисты сразу же начали бы развивать китайскую экономику. Мы знаем это, потому что именно так они и поступили на Тайване.

Со временем тайваньская экономика расцвела, население острова стало образованным, и в конце концов в 1980-х годах автократы были мирно заменены демократически избранными правительствами. Почему людям трудно поверить, что то же самое произошло бы в Китае, где правили националисты?

На самом деле, этот гипотетический демократический Китай сейчас возвышался бы над миром, как колосс. Коммунистическое правление дало Китаю второй лучший результат в экономическом плане, а также обрекло его на грубую диктатуру. Останется ли он таким навсегда?

Преобладает мнение, что большинство людей будет мириться с диктатурой до тех пор, пока партия обеспечивает постоянно растущее благосостояние - но в Китае сейчас псевдокапиталистическая экономика, включая государство всеобщего благосостояния, которое оказывает еще меньшую поддержку низшему классу, чем американское.

Это делает режим очень уязвимым в случае плохой рецессии, которая время от времени случается в капиталистических экономиках. Более того, при Си Цзиньпине партия застряла с очередным пожизненным президентом, что, как правило, везде заканчивается плохо. КПК может править еще одно поколение, а может исчезнуть менее чем через десять лет.